Отзывы клиентов
И вот теперь вышел еще один перевод на современный русский язык, выполненный на должном уровне. Писать отзыв об этом переводе мне может быть несколько сложно как одному из участников проекта (я переводил пророческие и исторические книги Ветхого Завета). И, тем не менее, я могу говорить о том, что есть в этом издании помимо моей собственной работы.
Несколько огорчает отсутствие оригинального названия. Перевод МБО называется просто «Библией», подзаголовок гласит: «новый перевод на современный русский язык». Издание РБО – тоже «Библия. Современный русский перевод». А было еще одно издание, ранних 90-х годов, присвоившее себе название «современного перевода», но о нем я не упоминаю в связи с его низким качеством. И вот теперь перед нами еще одна русская Библия «в современном переводе», как указано на обложке. Да, библейские переводчики отчего-то скупятся на оригинальные названия.
Я бы называл эту Библию Заокской, поскольку основная работа над ней велась в поселке Заокский Тульской области, где расположен Институт перевода Библии при Адвентистской академии (просьба не путать его с Институтом перевода Библии в Москве, который занимается переводами на неславянские языки России и стран СНГ). К сожалению, именно такие объяснения приходится делать с самого начала во избежание путаницы.
В предисловии подробно описывается история появления этого перевода. Для сравнения: МБО ограничилось общими замечаниями о методологии своего переводе и ни словом не обмолвилось о том, кто и зачем его делал, как будто работа велась в космосе инопланетянами. А РБО, вкратце рассказав о своих переводчиках, «не заметило» ничего, что было выпущено в свет между Синодальным переводом и этим новым изданием. Да и принципы свои оно в явном виде читателю не представило: вот был Синодальный перевод, теперь будет новый, и говорить больше, по сути, не о чем.
Предисловие Заокской Библии с самого начала вписывает этот проект в истории русских переводов Библии и подробно рассказывает о замыслах и стратегиях его создателей. Это очень важно и позволяет оценивать перевод, исходя из его собственных установок, а не чьих-то абстрактных представлений о прекрасном.
История этого перевода неразрывно связана с историей его зачинателя, М.П. Кулакова. Его прекрасная биография уже написана (Ольга Суворова, «Мы только стоим на берегу») и можно не пересказывать событий из его жизни, но важно понять, почему и как возникла сама эта идея. Михаил Петрович был из того поколения советских верующих, которые пережили очень серьезные гонения, вплоть до настоящего заключения.
В стране, где не было никакой возможности жить полноценной христианской жизнью за пределами наглухо запертой комнаты с задернутыми занавесками, библейский текст становился своего рода новым домом, в котором только и можно было вздохнуть свободно. Это был во всех случаях, конечно, Синодальный перевод, других просто не было и неоткуда было им взяться. Но именно пристальное внимание к тексту перевода показывало, сколько в нем неясностей, стилистически неуклюжих мест и архаизмов. И главное, чем занялся Михаил Петрович, когда настало время религиозной свободы – создание нового перевода, который был бы по возможности лишен этих недостатков. Это дело он продолжал до самого конца.
После смерти Михаила Петровича главное дело его жизни (даже неловко называть его современным словом «проект») продолжил его сын, Михаил Михайлович, и в этой преемственности видишь сходство со строительством средневековых соборов, когда поколение за поколением возводило стены, и каждый знал, что только его внуки или правнуки увидят собор достроенным.
«Буквально, насколько возможно, и свободно, насколько необходимо» – так определил основатель свой основной принцип, так приняла его вся команда. Но это далеко не первый в мире проект, который взял его на вооружение, притом переводы оказываются достаточно разными, потому что представления о возможности и необходимости у разных людей тоже далеко не одинаковы.
Впрочем, я бы сказал, что главная идея этого перевода вовсе не в степени буквальности. Она скорее относится к области стилистики: перевод уходит от канцелярских или тяжеловесных оборотов речи Синодальной традиции, но при этом старательно избегает просторечия и вульгарности и сохраняет из традиционной терминологии и фразеологии всё, что только можно сохранить без ущерба для понимания. Он подчеркнуто старомоден, но эта старомодность чужда невнятности.
Это достаточно консервативный перевод, как можно понять и по архаизмам: «дабы», «столь» и т.д. Сами по себе архаичность и торжественность стиля вовсе не недостаток перевода, они становятся им, когда начинают мешать адекватному пониманию текста, и от таких погрешностей данный перевод в целом свободен. Архаичность здесь крайне деликатна, она сторонится слов и оборотов речи, которых мы не встретим, к примеру, в произведениях Пушкина, входящих в школьную программу. Это действительно русский литературный язык во всем его богатстве и многообразии.
Пожалуй, самая очевидная особенность этого перевода, – использование курсива для тех слов и выражений, которых нет в оригинале. Кстати, в Заокской Библии курсивов заметно больше, особенно в поэтических книгах: в псалмах они встречаются примерно в каждом втором стихе.
Примечаний, кстати, достаточно много, и в целом они очень удачные. В них разъясняется значение собственных имен или те ассоциации, которые они вызывали у изначального читателя, дают фоновую информацию или растолковывают возможное значение сложных выражений оригинала.
Все это подводит нас к сложнейшему вопросу об объективности переводчика. Да, мы привыкли слышать, что в идеале переводчик должен быть незаметен, как оконное стекло… но на практике мы знаем, что действительно хорошие переводы всегда авторские. Когда читаешь Шекспира или Гёте в переводах Пастернака, голос самого Бориса Леонидовича слышен не в меньшей мере, чем авторский голос. Конечно, когда переводчик стоит в том же ряду гениев, что и автор, мы готовы с этим согласиться, но даже когда это не так, от индивидуальности стиля и экзегетических решений нам никуда не деться.
Этот перевод делался большой и сложно организованной командой, как и большинство современных переводов. Но командная работа может быть организована по-разному. Достаточно часто конфликты между членами такой команды серьезно осложняют работу, а то и ставят под удар ее конечный итог.
Сочетая бережную традиционность с осторожным новаторством, новый перевод стремится разубедить тех, для кого Библия – это скучно, архаично, непонятно и несовременно, но вместе с тем сторонится всякого радикализма. Его выход, несомненно, станет большим событием для всех, кому дорог библейский текст, и для многих из тех, кто еще не встретился с ним, кто может нуждаться в подобном переводе.
Андрей Десницкий
доктор филологических наук, историк, консультант Института перевода Библии, научный сотрудник Института Востоковедения РАН.